Рыцарские лошади. Вооружение, снаряжение и тактика рыцарей Техника конных рыцарских боев

На реконструкции показано, как тяжеловооруженная рыцарская конница конца XV века преодолевает водную преграду.

Испанские военно-монашеские ордена тоже стали редко участвовать в военных действиях. В 1625 году три испанских ордена насчитывали 1452 брата, из них 949 – почти две трети – состояли в ордене Сантьяго. В 1637 и 1645 годах король Испании и Португалии Филипп IV, готовясь к войне с Францией, неоднократно требовал от братьев выполнить их военные обязанности перед короной, но орденское дворянство совсем не стремилось участвовать в сражениях и всячески пыталось избегать этого с помощью протестов и уловок. В 1640 году для формирования батальона было собрано 1543 рыцаря из военно-монашеских орденов, включая орден Монтесы, но только 169 (11 процентов) из них оказались пригодными для защиты родной земли – остальные братья были либо слишком молоды, либо слишком стары, либо слишком больны, либо просто не хотели принимать участия в военных действиях. Последние посылали за свой счет замену, платили штрафы или укрывались от призыва. И в конце концов этот батальон был послан на усмирение взбунтовавшихся каталонцев. После этого инцидента рыцари стали откупаться от обязанности нести военную службу. Как и в случае Тевтонского ордена, члены которого воевали за интересы австрийского престола, батальон испанских орденов не представлял собой группу рыцарей-монахов, защищавших христианское дело, набранные туда люди просто были обязаны защищать территории своего светского государя. В 1775 году три полка, содержавшиеся орденами Алькантарой, Сантьяго и Монтесой, послали на осаду Алжира всего 468 человек. Испанские ордена превратились в анахронизм. Что же касается португальских орденов, то они перестали существовать в 1820–1834 годах, а владения всех трех кастильских орденов были конфискованы в 1835 году.

В XIX веке военно-монашеские ордена были обречены на отмирание, так как они являлись частью «старого режима». Конфискации и другие репрессивные меры, проводившиеся против военных орденов Наполеоном и победителями Великой Французской революции, поставили точку в военной деятельности этих организаций. С этого времени ордена превратились в невоенные аристократические братства, благотворительные или эзотерические организации.

Ведение боевых действий на суше

К моменту создания военно-монашеских орденов главной силой западноевропейского войска являлась тяжеловооруженная рыцарская конница. Именно поэтому тяжеловооруженные конные рыцари стали основной ударной силой всех военно-монашеских орденов. Помимо рыцарей в боевых действиях военно-монашеских орденов активное участие принимал и простой служилый люд – сержанты. При необходимости сержанты могли выполнять функции пехоты, но оружие и доспехи у них и у рыцарей были схожими, и сержанты никогда не использовались в качестве легкой кавалерии, какая встречалась у мусульман. И сержанты, и рыцари были постоянными членами ордена, но иногда бок о бок с ними воевали светские рыцари, вступавшие в орден только на определенный срок. В Святой земле ими были приходившие с запада крестоносцы. Иногда ордена требовали отбывания воинской повинности у своих вассалов, а иногда даже использовалась наемная военная сила. В Святой земле в военно-монашеских орденах службу по найму могли нести местные жители, которым предоставлялись лошади и луки. В некоторых орденах на стороне рыцарей-монахов сражались так называемые донаты и конфратеры. Донаты представляли собой знатных рыцарей – кандидатов в члены ордена, которые в качестве кандидатского задания обязывались совершить паломничество на Святую землю за свой счет. Конфратерами являлись знатные люди, которые по какой-либо причине не вступали в орден, хотя были с ним тесно связаны. Конфратеры привлекались к решению боевых задач орденов. Имелась даже некая упрощенная церемония посвящения в конфратеры.

Конные рыцари-крестоносцы. Миниатюра из манускрипта XIII века.

Вооружение и защитное снаряжение рыцарей и сержантов военно-монашеских орденов на всем периоде их существования было точно таким же, как и у остальных рыцарей и простых незнатных воинов западноевропейских государств. Единственным отличием было то, что членам орденов запрещалось иметь украшение как на оружии, так и на защитном снаряжении (правда, часто этот запрет нарушали, особенно если речь шла о члене ордена, принадлежащего к знатному и богатому роду). По статутам военно-монашеских орденов, доспехи сержантов были легче рыцарских доспехов. В первые годы существования военно-монашеских орденов разделение на братьев-рыцарей и братьев-сержантов не существовало – все были просто братьями. Лишь в начале XIII века сержанты начали выделяться в отдельную группу, при этом по численности они уступали рыцарям. Братья-сержанты подразделялись на воинов, чиновников и слуг.

Латунная статуэтка-акваманила в форме конного рыцаря. Рыцарь изображен одетым в сюрко. Щит и пика потеряны, так же как и крышка, закрывавшая сверху шлем. Конская упряжь украшена розетками. Примерно с середины XII века практически во всех армиях европейских государств тяжеловооруженный конный рыцарь, вооруженный копьем, становится главной атакующей силой. Техника рыцарского боя, основанная на таранном ударе копья, оказалась очень эффективной. Выглядело это так: рыцарь, сидя на коне, упирался прямыми ногами в стремена, спиной прижимаясь к высокой луке седла; основное свое оружие – копье он неподвижно зажимал под мышкой (иногда, если позволяла конструкция щита, копье укладывали на его край). Именно такое жестко зафиксированное положение рыцаря в седле, представляющего собой единое целое со своим конем, и давало возможность передать копью всю поступательную энергию движения животного. Удар копья, зажатого под мышкой, был во много раз мощнее, чем удар, нанесенный простым выбросом руки (как это делали во времена Вильгельма Завоевателя). Дело в том, что, когда копье было зажато под мышкой, ему передавалась скорость галопирующего коня, умноженная на общую массу самого коня и тяжеловооруженного всадника, все это и превращало таранный удар копьем, зажатым под мышкой, во всесокрушающий чудовищный по своей силе удар. В то время от рыцаря требовалось: крепко сидеть в седле, полностью контролировать движения своего коня, точно направлять копье, зажатое под мышкой в цель, при этом прикрываться щитом от возможных ударов противника. Расцвет рыцарства как военной силы наступает в конце XII – начале XIII веков.

Наиболее ценным предметом экипировки светского рыцаря и рыцаря-монаха был боевой конь. Даже если рыцарь спешивался, конь определял его статус, скорость, маневренность и высоту над полем боя. Уставы и статуты военно-монашеских орденов определяли, сколько лошадей может быть у каждого брата. В идеале рыцарь-монах должен был иметь двух боевых коней на случай, если один конь будет убит в бою. Кроме того, рыцарю требовалась верховая лошадь для обычной езды и вьючные лошади. Таким образом, у брата-рыцаря должно было быть четыре коня: два боевых коня, верховой конь или мул и вьючная лошадь. Рыцарю помогал оруженосец. Братьям-сержантам полагалась всего одна лошадь и не полагались оруженосцы. Однако те братья-сержанты, что исполняли особые поручения, например сержант-знаменосец, имели запасную лошадь и оруженосца.

Надгробие неизвестного рыцаря. Лондон, XIII век, церковь тамплиеров. Возможно, это надгробье Гилберта Маршала. В боковой прорези сюрко виден пластинчатый панцирь, надетый поверх кольчуги. Обратите внимание на щит. Плечевой ремень щита украшен накладками. В XII веке основополагающим защитным снаряжением рыцаря является кольчуга (хауберт). Внешний вид и длина кольчуги часто зависели от финансовых возможностей и уровня профессионализма воина. Так, некоторые рыцари носили кольчугу с короткими рукавами, а другие с длинными. Но особенно большой популярностью в то время пользовалась кольчуга с капюшоном. Примерно в 1100–1130 годах среди рыцарей появилась тенденция удлинять кольчугу до икр. Но уже к 1150 году длина кольчуги снова стала до колена. Примерно в то же время для защиты ног воины все чаще надевают кольчужные чулки – шоссы, которые к 1190 году становятся обязательным защитным снаряжением рыцаря. Шоссы привязывались ремешками к поясу штанов под кольчугой. Начиная с конца XII века шоссы воина выглядят как обычные чулки со ступнями. Голову воина в то время защищал шлем, имевший коническую, полусферическую либо горшковидную форму тульи. К тулье часто прикрепляли наносник или закрытую маску с прорезями для глаз.

Несмотря на то, что термин «боевые искусства» ассоциируется у нас, прежде всего, с Азией, было бы странно если бы и в средневековой Европе не существовала подобная система. Для людей, сделавших своей профессией и образом жизни войну, умение владеть холодным оружием было вопросом жизни и смерти. Одним из ярчайших представителей средневековой европейской школы боевых искусств являлся немецкий мастер фехтования (Fechtmeister) Ганс Тальхоффер.

Ганс Тальхоффер прожил короткую, но яркую жизнь. Родился он приблизительно в 1420 году, умер в 1460. То есть прославленный "мастер оружия" прожил всего 40 лет. По нынешним меркам очень мало. Но оставил после себя этот человек богатейшее наследие. Ганс являлся автором, по крайней мере, шести трактатов по фехтованию, в которых рассматривались различные методы боя с оружием, рукопашного боя и конного поединка.

Тальхоффер был продолжателем традиций другого великого фехтовальщика, скажем так, основоположника кодифицированного европейского фехтования - Иоганна Лихтенауера. Эдакого Миямото Мусаси средневековой Европы. Влияние Лихтенуэра на немецкую фехтовальную традицию невозможно переоценить. Не зря "мастера оружия" 14-16 веков, называли Иоганна - Гроссмейстером. К сожалению учебник фехтования Лихтенауэра до нас не дошел.

Сам Ганс Тальхоффер был хорошо образован и, в лучших традициях Возрождения, интересовался астрономией, ономастикой, математикой и военным искусством.

Первые документальные свидетельства о нем относятся к 1433 году, когда Тальхоффер находился на службе у архиепископа Зальцбургского. В 1443 году он пишет свой первый манускрипт на тему фехтования - MS.Chart.A.558, в котором почти полностью отсутствует текст (151 лист, 178 рисунков, 41 страница текста, в данный момент хранится в г. Гота). По-видимому, он был призван помогать при обучении. В это время Тальхоффер служит многим влиятельным клиентам, среди которых и королевский род южной Германии.

В середине 1450-х Тальхоффер работает в Цюрихе, обучая там боевому искусству. Там же выходит третья редакция его рукописи, значительная расширенная. Наиболее полная копия этого трактата хранится в Королевской библиотеке Копенгагена. Называется она "Alte Armatur und Ringkunst" (Старое Вооружение и Искусство Борьбы), содержит 150 листов, год издания 1459.

Но настоящим шедевром является его последний, самый объемный трактат появившийся в 1467 году. Этот фехбук был посвящен другому знатному клиенту, Эберхарду I Вюртембергскому.

Предпологают что Тальхоффер был членом или даже основателем такого средневекового феномена, как фехтовальное братство. Так называемой Гильдии св. Марка. Однако первые сведения о деятельности этой гильдии датированы лишь 1474 годом.

В бою рыцарь выступал в окружении нескольких всадников (оруженосца, конных лучников, слуг) и вместе с ними составлял самостоятельную низшую боевую единицу, которая в XIV веке получила название «рыцарское копье».
Численность «копья» определялась состоянием феодала. «Копье», возглавляемое богатым феодалом, могло насчитывать несколько десятков человек, в том числе несколько рыцарей.
Внизу феодальной иерархической лестницы стояли так называемые однощитные рыцари, совсем не имевшие свиты. Высшей боевой единицей феодального войска было «знамя» — отряд из нескольких десятков «копий».

Рыцари перед началом боя обычно выстраивались в линию и реже в глубокий боевой порядок — «клин». Для атаки в линию они строились «частоколом» — в одну разомкнутую линию на расстоянии 5—10 метров друг от друга. Интервалы существовали для того, чтобы рыцари могли свободно действовать длинными копьями и маневрировать на конях. За рыцарями на некотором удалении стояли оруженосцы, а за ними — конные и пешие лучники и копейщики.

Построение рыцарского войска «частоколом»

Для атаки «клином» все рыцари выстраивались глубокой колонной. В голове колонны они строились в форме клина: в первой шеренге стояли 4 рыцаря, во второй — 6, в третьей — 8 и т. д., до 14 и более шеренг. Затем выстраивались простые воины; фланг, а иногда и тыл колонны замыкались рыцарями. Таким образом получалась забронированная со всех сторон и заостренная впереди колонна.

Атака «частоколом» применялась чаще всего в рыцарских сражениях, то есть при столкновении рыцарских войск. Атака же «клином» — главным образом против войск противника, в составе которых действовала пехота. Иногда рыцари вступали в сражение не одной колонной, а несколькими. Колонны для атаки выстраивались рядом с определенными интервалами.

Рыцарский строй сохранялся лишь до сближения с противником. Как только начиналось сражение, строй тут же рассыпался — и каждый рыцарь устремлялся на избранную им цель. Сражение распадалось на отдельные схватки единоборствующих групп и заканчивалось простым рукопашным боем. Следовательно, рыцарская тактика сводилась к единоборству тяжеловооруженных кавалеристов.

Грабежи были органически присущи недисциплинированной рыцарской армии. Часто случалось, что часть рыцарей с целью грабежа выходила из сражения и набрасывалась на повозки неприятеля. Перед сражением при Бувине король Филипп Август объявил своему войску, что каждый, кто бросится грабить, не дожидаясь победы, будет повешен.

Отличительные черты рыцарского сражения были следующими. Пехота являлась подсобным родом войск. Она вступала в сражение, следуя за рыцарями, а иногда высылалась вперед для устранения всевозможных препятствий на пути наступления рыцарей или же служила живым бруствером для укрытия рыцарской конницы. Стрелки из лука поддерживали действия рыцарей, располагаясь или впереди, или где-либо в стороне. Когда же рыцари спешивались, они становились вместе в одну линию с пехотой.
Сражения, как правило, были непродолжительными (2—4 часа) и не отличались кровопролитностью. В больших сражениях потери достигали всего нескольких десятков рыцарей.

Средневековье принято считать эпохой полного господства на поле боя рыцарской конницы - будучи главной ударной силой, тяжелая латная кавалерия решала исход сражений, а все прочие рода войск играли второстепенную, сугубо вспомогательную роль.
Однако слишком многие факты не укладываются в эту упрощенную схему. Так, сражавшиеся преимущественно в пешем строю викинги не одно столетие наводили ужас на всю Европу. Пешие английские лучники фактически истребили цвет французского рыцарства при Креси. Чешские табориты отразили пять крестовых походов. Швейцарские «баталии» (плотные пехотные построения) наголову разгромили сначала австрийских, а затем и бургундских рыцарей, после чего наемная швейцарская пехота стала элитой многих европейских армий. В XVI веке на поля сражений вышли немецкие ландскнехты, а развитие огнестрельного оружия положило конец «золотому веку рыцарства»…

При разговоре о многих аспектов военной истории (тойже «ориентализации») возникает вопрос о «таранном ударе», что сопровождается активным «обменом мнений» - это действительно жутко интересно. Вопрос этот распространяется на большой промежуток времени (чуть ли не тысячелетия) и на многие страны, что даёт волю растекаться мыслью по древу. Считаю, что точку во всех нюансах этого вопроса можно поставить только с привлечением большого объема разнообразных данных (т.е. это дело далеко не одного специалиста), но некоторые моменты «мелькающие» в спорах по этому вопросу появилось желания осветить (как я их представляю).
«Таранный удар» обычно ассоциируется с «копейным боем». На самом деле нужно различать тактику атаки строем и способы действия копьями. Поединок на копьях и атака копейного строя – это две совершенно разные вещи (как и вообще конные поединки и атаки конного строя)… Но дело в том что в мемуарах, хрониках, сказаниях и пр. описываются обычно именно поединки, как явления более интересные для подробного описания.
Турниры и поединки.

В классическом турнире рыцари сталкиваются копьями лоб в лоб. Однако это условность поединка – не уклоняться от удара, а принимать его. В бою в лобовом столкновении строй на строй так и приходится действовать (однако условия турнира исключают столкновения коней), но вне плотного строя, когда есть место для маневра или, наоборот, нет место для разбега, ситуация совершенно иная.
Можно взять даже примеры из западноевропейской истории. У Длугоша в повествовании о Грюнвальдской битвы описывается поединок между польским рыцарем и тевтонцем. «Добеслав из Олесницы, рыцарь герба Крест, который называется Дембно, один погнал коня на врага, потрясая копьем; против него выехал из прусского войска крестоносец, ведший конные хоругви и пешие отряды, и, поскакав навстречу Добеславу, ехавшему на него, отбил кверху копье, направленное Добеславом, своей метательной сулицей, пропустив копье над головой. Так как сперва Добеслав Олесницкий метнул копье, которого крестоносец избежал одним небольшим отклонением и опущением головы, - даже подняв свое копье вверх, - и тем увернулся от удара Добеслава, пытавшегося его поразит ь». Там же есть ещё одно описание схватки, в которой уже польский рыцарь со сломанным копьем поверг тевтонца. При желании можно найти в западноевропейской истории очень много примеров копейных поединков в виде маневренного столкновения.
В маневренном конном бою в принципе можно было действовать даже клинком против копья.

Интересное описание вспоминается уже из истории Восточной Европы. В хронике Литовской и Жемойтской описывается поединок османа и молдаванина: «сам Стефан воевода волоский, маючи в руках наджак и копие, a скоро постерегл его баша Имбраим симитрийский, выехал к нему, бо мел на Стефана серце за щось давно и великим бегом ударил на него копием. A Стефан, умкнувши коня своего на сторону, копие свое ему угнал в самое горло и так припровадил его до своих волохов ».
Этнографически описан киргизский турнирный поединок эр сайыш. Соперники сближаются на полном скаку и пытаются ударом деревянной пики выбить друг друга из седла, либо заставить его коснуться земли любой частью тела. Участники подобных турниров облачались в кожаные панцири или в толстые войлочные халаты, под которые они подкладывали войлочные колпаки. Однако наиболее искусные копейщики, уверенные в своем мастерстве, выходили на поединок обнаженными до пояса. Удары пикой были обычно нацелены в грудь. Строго запрещалось наносить удары в голову, живот и пах; также запрещались удары по коню. Самой эффектной считалась такая победа, когда удавалось поднять противника в воздух на пике. Встречалась и такая разновидность поединка на пиках, когда соперники вели схватку на сравнительно небольшой площадке, где оба они все время находились в зоне поражения. В таком поединке прежде всего ценилось умение маневрировать коне м. Пример этого турнира хорошо известен, и обычно его приводят в качестве доказательств существования «таранной тактики» в Степи. Однако в глаза бросается то, что в отличии от классического рыцарского турнира, уровнем мастерства считалось не умении принять удар, а умении избежать его – самые мастера выходили без защиты.
Иначе говоря, поединок, в отличии от боя в строю или в классическом турнире, основывался не на статичном хвате копья, предполагал разного рода маневренные действия им. Соответственно, с другой стороны, по описанию конных поединков, кои в изобилии встречаются в летописях, дневниках и сказаниях, нельзя говорить о способах действия строем.
Тактика шока.

Эпоха «таранного удара» в Западной Европе была в 11-16 вв., когда рыцари атаковали с копьём наперевес. Только к началу Крестовых походов распространилась практика держать копье под мышкой, а до этого обычно держали копья верхним хватом для укола. Однако и ранее «кавалерия франков» была известна своим мощным натиском. В «Тактике Льва Мудрого» о франках: «Во время конного сражения им невыгодны места труднопреодолимые и лесистые, поскольку они обучены стремительным фронтальным атакам с использованием копий ». (описание франков и лангобардов взяты из Стратегикона Маврикия, в т. ч. и первая часть фразы). Кстати, в старом переводе Тактики вообще было написано: «Атака франкской кавалерии с их палашами, копьями и щитами столь грозна, что от прямого столкновения с нею лучше уклоняться » -пример того, что к неперепроверенным переводам нужно относится осторожно.
Характерно описание битвы при Мерзебурге (933 г.) между немцами и венграми. Германский король Генрих I Птицелов перед битвой предписал: «Когда вы пуститесь на игру Марса, то не опережайте друг друга, хотя бы у иного лошадь была быстрее; закрывайтесь взаимно щитами и на них примите первые стрелы неприятеля. Затем во весь карьер со страшной силой полетите на неприятеля, чтобы он почувствовал на себе раны, нанесённые вашими мечами, прежде нежели имел бы время сделать второй выстрел». Помня этот спасительный совет, саксы помчались, сохраняя прямую линию строя, и никто, имея более быструю лошадь, не заезжал вперёд; по словам короля, прикрыв друг друга щитами, они без всякого вреда для себя приняли на них первый залп стрел, и затем, как приказал им благоразумный вождь, быстро бросились на неприятеля, так что враг прежде расстался с жизнью, нежели успел сделать второй залп.
Это ещё 10 век, т. е. когда копьями обычно только кололи сверху, а седла не имели высоких лук (появились к концу 11 в.). Про эпоху Первого Крестового похода хорошо известны описания в произведении Анны Коминой, которые говорят о сокрушительных атаках «кельтах» с длинными копьями наперевес. О мощи франкских атак можно прочитать и в арабских источниках 12 в. При этом не отмечается какие-либо специальные способы (седла, приемы действия копьем и пр.), которые давали франкам преимущества (собственно ясельное седло, принципиально отличающееся от ближневосточных седел, и появилось только к концу 12 в., а способ держать копьё под мышкой был известен давно) – тут скорее говорится о «духе атаки». В известном произведении Усамы-ибн-Мункиза хоть и приводятся многочисленные примеры мастерства копейного боя у франков, какие-либо преимущества в копейном поединке у франков не отмечаются.

Хотя в 16 в. копьё вышло употребление, но западная конница продолжала практиковать мощные атаки сомкнутым строем. Мало того, в 16-18 вв. развитие коневодства привела к появления рослых и массивных коней (более рослых чем ранее), а уровень строевой подготовки возрос не на один уровень. Может именно этим и объясняются слова Валленштейна о нежелании получить польских гусар – кони имперских кирасир были сильней гусарских аргамаков. К 19 в. «шок» (стремительная атака в сомкнутом строю) считалась основной тактикой эскадронов. Фактические можно говорить, что «шок» являлся основной или одной из основных тактических приемов западноевропейской кавалерии не менее чем на протяжении тысячелетней истории, и только в часть её он включал использование «тарана копьями». Копья конечно давали заметный дополнительный эффект при столкновении, особенно психологический, но плотность и энергия движения строя были определяющими (если строй воздействует по все линии контакта с противником, то копьями поражают только часть воинов первой шеренги, особенно если противник старается отбить копья хотя бы клинками).
Собственно, тактика «шока» в том или ином виде была известно относительно повсеместно. Однако, как она осуществлялась и место её в общевойсковой тактике очень сильно различались. Так особенностью «таранного рыцарского удара» была большая роль столкновения лоб в лоб, как это было в классических турнирах – отсюда такая особенность западноевропейского вооружения, как появившиеся уже в конце 12 в. шлемы с забралами, приспособленными против удара копья (шлемы тяжелые и мешающие обзору), стремление завести как можно более тяжелых коней (в ущерб выносливости). «Напуск» резервов во фланг или на порушенный строй– это тоже род «шока», но требования к нему уже не такие (удар наносят, но не принимают – требования к защитному вооружению и силе коней пониженное). В принципе, каждый раз говоря о «таранном ударе», «атаках сомкнутым строем» нужно разбираться в деталях – все это могут быть совершенно разные тактические системы, сходные только в некоторых принципах.
О рыцарском хвате

Хорошо известны слова Усамы-ибн-Мункиза: «всякий, кому случится биться копьями, должен прижимать руку с копьем и локоть к своему боку, предоставив коню делать то, что он захочет, во время удара. Ведь если он пошевелит рукой с копьем или вытянет ее, удар не оставит следа и даже царапины ». Почему-то в этой фразе ищут информации больше чем в ней есть. Описан «средний хват одной рукой» (известен ещё по среднеазиатским изображениям достремянной эпохи). Держать копьё можно было так только одни способом (автор его и описывает) – что у рыцарей 12 в., что у улан и казаков 20 в. (это хват, с прижатым к корпусу локтем, согласно казачьим уставам назвался «положением к атаке»). Вариантов что перед столкновением рукой двигали, отводили от корпуса, просто не было. Отличия могло быть в том, что копьё продолжали статично держать и в момент удара (до «преломления копья»), чтобы пробить доспех или выбить противника, или по ходу движения выворачивали пику из раны (как это делали казаки и уланы). Кроме того, согласно тем же казачьим уставам, из положения «к атаке» могли колоть находящегося спереди-сбоку противника, продолжая держать повернутое древко прижатым к корпусу (уже не плечом, а предплечьем) и максимально близко от противника делая выпад.


Средний хват часто называют «рыцарским», «признаком таранного удара», но это совсем не так. Всего известно только три хвата одной рукой (верхний, средний и нижний).


Со времен «катафрактов» известны и двуручные хваты. Кроме среднего хвата в «эр сайыш» известны и двуручные хваты.
двуручные хваты, прежде всего, используются в «фехтовании копьями» во время поединков (тех самых, о коих дошло множество мемуаров и летописей). Многообразное «фехтование» стало возможным после появления стремян. А приемы этого фехтования можно узнать из этнографическим данным 19-20 вв. ряда народов Азии, описания казачьих приемов действия пикой, мамелюкских и прочих арабоязычных военных книг, героического эпоса (в т. ч. и рыцарского) и многих других источников. Но они имеют отношению к «таранному копейному удару» такое же отношение, как и способы действия палашей к атакам «шоком» кирасир.

Конный поединок на копьях был одним из популярнейших рыцарских развлечений. Достаточно сложно точно определить период, когда этот вид воинских состязаний получил распространение в Западной Европе, эта проблема связана с выяснением момента появления нового способа использования копья в кавалерии.

Конный поединок на копьях

На гобелене из Байе (1077– 1085) видно, что всадники, вооруженные длинными копьями, редко атакуют, держа копье наперевес под мышкой; почти все они поднимают его в правой руке над головой как пилум древних, предназначенный для метания. Похоже, только в XII в. возник обычай атаковать, не выпуская копья из руки, плотно прижимая его к телу, а поединки как раз предназначались для упражнения воинов в таких атаках.

Обычно рыцарский турнир начинался либо завершался поединками на копьях. По длинной оси ристалища возвышалась сплошная изгородь – барьер из досок, обтянутый холстом, высотой около 1,3 м. Всадники располагались с разных сторон барьера. Пустив лошадей во весь опор, они атаковали друг друга, держа копье наперевес.

Искусство бойцов состояло в том, чтобы, поразив соперника в верхнюю часть туловища, сбросить его с коня либо «преломить копье». Суммарная скорость обоих коней придавала удару такую силу, что если оно не скользило по латам всадника, то ломалось.

Чтобы этот бой сделать более безопасным, с начала XIV в. стали использовать специальные формы оружия. Боец скакал на соперника, слева от барьера, надежно защитив левую руку щитом. Он держал древко копья повернутым слегка влево, к голове лошади, чтобы поразить соперника в середину щита.

Наконечник копья для поединков был притуплён, чтобы им нельзя было пробить щит и кольчугу. До середины XIV в. форма наконечника была такой, как показано на рис. 1, затем, к концу XV в., она изменилась, появилось деление на три-четыре выступа (рис. 2 и 3). Такой наконечник стал называться корончатым.

В XIII в. участники поединков не имели специальных , а сражались в боевых доспехах, всадник только сдвигал вперед наплечные щитки. Сохранившиеся тексты того времени дают кое-какие сведения о доспехах. Шлемы имели смотровую щель, а на тело надевали толстый стеганый поддоспешник

Поединки на копьях были очень опасными, и поэтому для них требовалось специальное вооружение. В первую очередь стали усиливать шлем, который должен был выдерживать страшный удар, когда копье скользило по щиту снизу вверх. Шлем стали прочно соединять со стальным нагрудником спереди и сзади.

Щиту придавали особую форму, чтобы он мог отклонять удары вправо и влево. Крепкие латы защищали правую руку. Переднюю луку седла высоко поднимали и дополняли форбугом, чтобы прикрыть бедра и голени. В бою многие удары копья часто не попадали в цель, в то время как и поединке они почти всегда ее достигали.

Хотя бойцам было запрещено метить куда-либо, кроме щита и подбородника, но если удар был неточным, копье могло, проскочив в какую-нибудь щель доспеха, убить человека. Стояла задача полностью защитить всадника от случайностей.

Рыцарский турнир, бой на копьях

Главным было, чтобы наконечник копья не натолкнулся на какой-нибудь выступ или дефект доспеха, что помешало бы ему соскользнуть. Рыцарские доспехи конца XIII в. хорошо защищал тело, но щит, который держали под углом к нижней части шлема, заставлял копье проскальзывать снизу вверх, и оно, наткнувшись на шлем, часто сбивало его с головы.

Тенденция развития специализированного снаряжения для конных поединков проявилась в придании особой конструкции седлу. Доспехи на корпусе и на ногах должны были выдержать удар копья, а седлу придавали такую форму, чтобы всадник не мог вылететь из него.

Во второй половине XIV в. конные поединки на копьях приобрели огромную популярность, тогда же появились первые во Франции ордонансы о поединках. Фруассар оставил пространное описание прошедших в 1390 г. на равнине между Кале и аббатством Сен-Энгельберт состязаний.

Во время перемирия (тогда шла Столетняя война) трое молодых французских рыцарей в качестве зачинщиков объявили по всей Англии о предстоящих в конце мая поединках. Это были: Бусико-младший, Реньо де Руа и сир де Сен-Пи.

По приглашению из Англии в Кале прибыли: граф Хантингдон, Джон де Куртене, сэры Джон Дрейтон, Джон Уолворт, Джон Рассел, Томас Шерборн, Уильям Клифтон, Уильям Тэйлбур, Годфри де Сетон, Уильям Хаскене, Джон Арундел и многие другие.

В соответствии с обычаем трое зачинщиков поставили три шатра с одной стороны ристалища. У входа в каждый из них были подвешены «щит войны» и «щит мира».

«И было решено, что тот, кто желает состязаться и биться с одним из них, должен коснуться, либо послать кого-нибудь коснуться одного из щитов, либо всех, если ему будет угодно. И ответят на его вызов, и будет он удовлетворен поединком, которого требовал».

Из Хроник Фруассара

Зачинщики – трое французских рыцарей, выставившие свои щиты, расположились вооруженными у входа в шатры. С противоположной стороны ристалища находились английские рыцари. Каждый английский рыцарь мог проделать подряд шесть заездов с копьем, либо с одним и тем же противником, либо со следующим, если первый по той или иной причине отказался продолжать поединок.

В середине XV в. после ряда усовершенствований, внесенных в доспех, боец превратился в простую машину для нанесении удара. Его задача была лишь пришпорить лошадь и направить копье в горизонтальной плоскости.

Копье держит уже не он, а кронштейн, расположенный на соответствующей высоте. Доспех всадника столь совершенен, что получить ранение он может лишь при падении с лошади. Доспехи для поединков достигли своего максимального веса но Франции к концу первой половины XV в.

К 1460 г. еще встречались свободные поединки, без барьера, но этот вид боев делался все более редким. Рост популярности поединков через барьер объясняется также тем, что они были не столько воинским упражнением, сколько поводом для демонстрации неимоверной пышности доспехов. Хоть копья еще ломали, но они были менее тяжелыми, чем в прошлые времена.

Оливье де ла Марш описывает поединки, состоявшиеся по случаю свадьбы Карла Смелого с Маргаритой Йоркской, сестрой короля Англии (1468 г.). Эти поединки длились девять дней. Они проходили на рыночной площади в Брюгге, в огороженном пространстве только с двумя входами и барьером, покрытым расписанным холстом.

Началом послужил выход великана, которого на золотой цепи вел карлик. объявил, что великан принадлежит Маргарите Йоркской и она призывает доблестных рыцарей освободить его из-под власти карлика, за которого сражались рыцари из партии защитников.

«У самого же сего возвышения коврами увешанная трибуна была, где прибывали судьи, государем назначенные... Перед трибуною судьи клеймили и мерили все копья; ... и никто не выходил с копьем, не измеренным... Дома, башни и все вокруг упомянутого ристалища, как далеко, так и близко, было столь заполнено народом, что весьма отрадное зрелище являло...»

Боец, желавший попытать счастья, посылал герольда постучать в ворота ристалища. После многочисленных формальностей поединки начинались. Каждый из них длился полчаса. Тот, кто за это время сломает больше копий, считался победителем заезда. Таких поединков до полудня проводилось множество; победителем становился преломивший за день больше копий.

Оливье де ла Марш подробно описывает одежды благородных участников, рыцарей, и , которые их сопровождают. А каждый участник для нового поединка менял костюм и не появлялся дважды в одном и том же. Можно представить пышность этих празднеств и во что они должны были обходиться.

Начиная с XVI в. французские поединки на копьях во время рыцарских турниров проходят в доспехах, отличающихся от боевых только усилениями шлема и кирасы.